Ницше и мораль

Бунтарь и имморалист - именно эти два слова приходят на ум первыми, когда мы говорим о Фридрихе Ницше. Попробуем все таки разобраться, как понимает эти слова сам философ.

Понятие морали появляется в связи с попыткой оценить вещи и явления. Оценка - то, что мнимо упорядочивает окружающую человека хаотичную вселенную, определяет для него направление движения. ”Через оценку впервые появляется ценность и без оценки был бы пуст орех бытия” -уверяет нас ницшеанский пророк Заратустра. Добро и зло – фундаментальные оценочные понятия, абстракции призванные помочь человеку ориентироваться в окружающем мире превратились в тиранов, в картонный небосклон мешающий увидеть Солнце. Ницшеанская философия это одна из первых попыток заглянуть за него, встать “по ту сторону добра и зла”.

Первую и, возможно, свою главную книгу, посвященную этой проблеме, философскую поэму “Так говорил Заратустра” Ницше написал от лица небезызвестного персидского мыслителя. Что побудило философа вложить свои мысли в уста этого персонажа? Многие аналитики творчества Фридриха Ницше связывают это с тем, что Заратустра был одним из основателей нынешнего биполярного мира, мира стоящего на двух китах, имя которым Добро и Зло. Его философская концепция была полностью построена на этих понятиях, а концепция Ницше, мягко скажем, ставила эти понятия под сомнение. В своем сочинении, мысленно вернувшись в эпоху Заратустры, во времена младенчества Добра и Зла, он, со свойственной только ему и древним грекам решительностью, сбросил этих младенцев со скалы.

Заратустра у Ницше смотрит на все с гор, и это позволяет ему увидеть несколько больше чем остальные. Да Добро и Зло придает народам силу, народ не состоится, если не будет оценивать явления, но каждый народ оценивает их по-своему, а значит, эти понятия далеко не абсолютны. Более того, народ непременно погибнет, если его взгляд на вещи не будет отличаться от взгляда его соседа, потому, что народ закаляется в борьбе. От этого сосед никогда не поймет соседа. Мораль конкретной нации обуславливается многими историческими причинами, это не нечто неизменное, данное свыше.

Вообще, найти истоки моральных чувств, в девятнадцатом веке (и начале двадцатого), пытались многие. Фрейд копался в эмоциях детей, Маркс в потребностях целых классов, но самым главным нигилистом оказался Ницше. Все-таки его исторический подход к вопросу морали существенно отличался от исторического подхода Маркса мотивом поиска, стержневой идеей, утопией. Марксу грезилось идеально справедливое общество, поэтому для него мораль – “внутренний регулировщик социальных отношений”. Ницше видел будущее только в сверхчеловеке, а для сверхчеловека мораль (та мораль, что господствует в современной Европе) не что иное, как кандалы.

В своем произведении “По ту сторону добра и зла” (“прелюдии к философии будущего” и одновременно сопроводительным документом к “Заратустре”) Ницше заверяет, что современная европейская мораль основана на обыкновенной трусости, а любовь к ближнему – не что иное, как потаенный страх перед ним. Страх быть наказанным. Слова “ты должен” для многих единственное, что наполняет их жизнь смыслом. Естественная, данная человеку природой, воля к власти выродилась у них в волю к подчинению. Им нравится чувствовать себя “орудиями общественного блага”, “первыми слугами своего народа”. Да “Мораль в Европе есть нынче мораль стадных животных”. В этом же произведении уже упоминается о “восстании рабов в морали” – главной беде современного общества. Позже эта тема будет более подробно освещена Ницше в полемическом сочинении “К генеалогии морали”.

В “Сумерках идолов” Ницше обращает особое внимание на отношение морали к страсти. Он уверяет, что “противоестественная мораль, т. е. почти всякая мораль, которой до сих пор учили, направлена против инстинктов жизни”. Разумеется, христианская мораль и здесь на круг опережает любую другую. ”Жизнь кончается там, где начинается «Царствие Божие»”

Мораль говорит человеку: “погибни!”. Она есть “инстинкт decadence делающий из себя императив”. Даже вовсе не имморалист Шопенгауэр подвел итог под тем, что было моралью два тысячелетия, определив ее как “отрицание воли к жизни” По-моему, весьма показательно.

“К генеалогии морали” Ницше написал всего за три недели. Это говорит о том, что все идеи, освещенные в произведении, созрели у философа уже давно. Здесь он просто подводит итог, собирает под общий знаменатель и выносит окончательный приговор.

Сперва Ницше обращается к анализу известных ему языков и обнаруживает, что в абсолютном множестве культур слова “хороший” и “знатный” имеют очень тесную родственную связь (русский язык Ницше вряд ли рассматривал, но тем не менее слово “благородный” явно происходит от слова “благо” т. е. “добро”). Значит во времена формирования языков, или на каком то не таком уж далеком этапе его развития, именно знатные определяли “что такое хорошо и что такое плохо”, т.е. давали оценку явлениям. Господствовала рыцарская мораль. Эта мораль основывалась на высокоструктурных и трансцендентных понятиях, например на понятии чести. Никакой стадности, высоко поднятый подбородок и уверенный взгляд вперед. У древних греков сострадание если и было благом, то неявно граничило с неким презрением, или чувством превосходства здорового над больным. Это была мораль хищных животных.

Но очевидно у плебеев тоже была какая то альтернативная оценка вещей, оценка стадных травоядных. Хорошо то, что полезно потому, что оно сохраняет жизнь. Плохо то, что опасно т.к. оно жизнь отнимает. Разумеется, благородные хищники находили такое отношение к миру, по крайней мере, смешным. “Если наступить на червя, то он начинает извиваться, чтобы на него не наступили снова” - это и есть главный тезис плебейской морали, основанной на самосохранении. Мораль черни была основана на примитивных потребностях, в то время как мораль господ основывалась на потребностях экзистенциальной ступени.

Оказалось, что знать несколько недооценивала творческие способности низов. Они говорили: ”Мы преимущественные, мы добрые, мы прекрасные, мы счастливые” и не очень жаждали посмотреть вниз, а если и смотрели, то видели там горсть копошащихся муравьев. Но однажды чернь начала творить свою религию и свою философию

С появлением христианства стартовал процесс подмены благородных ценностей на ценности черни, и теперь нам остается лишь пожинать плоды двухтысячелетней деградации ценностных ориентиров. На первом плане уже давно проблема всеобщего выживания. Современная цивилизация может лишь производить и потреблять, и что самое смешное, находит в этом какой то смысл! Получив возможность выживать, личность не переходит на другую ступень, потребности меняются не качественно, а лишь количественно. Просто хочется выживать лучше. Даже то, что некогда было предметами искусства, теперь стало продуктом потребления. Роман качественно не отличается от гамбургера.

С притуплением религиозного чувства в Европе доминирование рабов в морали не прекратилось. На смену христианству пришли так называемые демократические и гуманистические ценности.

“Какой смысл в том, чтобы как можно больше людей жило как можно дольше” - спрашивал Ницше у современников, а те не отвечали, видимо, были заняты пережевыванием пищи.

Для того чтобы оценить темпы подмены моральных ценностей за последние два с половиной века достаточно вспомнить Вольтера. Всего за полтора столетия до Ницше он заявил: ”Когда чернь начинает рассуждать – все потеряно”, и, тем не менее, остался в истории как великий просветитель, подобные же мысли Ницше в конце девятнадцатого века были заклеймены как античеловеческие...