Через несколько дней, когда Чебурашка подмел зубной щеткой плац,
они приступили непосредственно к учениям. Началась стрельба по мишени
"бегущий крокодил". Крокодилом был Гена. Попадали нечасто, и Гена на
сломанных конечностях ковылял по плацу, с краев которого раздавались
очереди, одиночные выстрелы батарей, шипенье ракет и проч. После этого
этапа учений Гена попал в лазарет с инсультом. Следующим этапом был бег
на тридцать километров с грузом. Чандр нес свой рюкзак и еще рюкзаки
трех "дедушек", прикрепленных к нему по комсомольской линии. Но ничего -
добежал. Чебурашка полз под колючей проволокой, натянутой на высоте
сантиметров пяти-шести от земли. У Аленушки было двадцать три наряда вне
очереди - она сидела на кухне, продувала четырнадцатиметровые макароны и
стирала пыль с ячневой крупы. Ржевский вот уже восьмой час подтягивался
на заборе с бревном на ногах. Иванушку второй день били в казарме,
пытаясь ударом об спину снять ствольную коробку с автомата. Иногда это
удавалось.
День прошел медленно, но насыщенно. По ночам Чебурашка писал
дневник. Здесь приводится несколько выдержек из него.
17 июля. Сегодня с утра идет снег. Пришлось счищать его с крыши
казармы, чтоб не обвалилась. Я это делал с восьми утра до трех дня. С
трех до восьми нас побили. Потом был ужин. С девяти до трех ночи нас
опять побили. Гена закосил под катаракту и попал в госпиталь. Вот
сволочь!
18 июля. Сегодня печет солнышко, и нас погнали к реке Янцзы строить
мост. Строили двое - я и Чандр. Иванушка ушел за дровами и до сих пор не
вернулся. Ржевский стирает портянки всего взвода. Остальные курят.
Работа спорится, и половину моста мы уже построили. Сегодня мы без
обеда. Но, милая Галя, узнай, пожалуйста, где-нибудь, в каком роде войск
мы служим. Я попытался спросить у дедов, но они сами не знают. Вечером
нас опять побили сапогами.
19 июля. Свободный день. Побили. Аленушка чистит картошку.
8 августа. (запись нетвердой рукой с кровавыми пятнами) Сегодня
вышли из лазарета. Гена тоже вышел. Аленушка все чистит картошку. У меня
такое впечатление, что они здесь только пьют и бьют, иногда занимаются
физкультурой. Вечером снова побили.
13 октября. (уже почерком Гены) Чебурашка снова в лазарете -
тройной пролом черепа. Сегодня был праздник - "Сто дней до приказа".
Били ласково, с легкой улыбкой. Теперь считаем дни.
23 января. Слава богу - дедам пришла дембельная. Нас последний раз
побили, оставили адреса, в основном на Чукотке и Южной Азии. Теперь мы
тут самые важные. Ура!
25 мая. Прибыли новички. По этому поводу мы накушались с Петрусем,
как хрюшки. Оказалось, что он неплохой парень - сам из Белоруссии,
образование три класса. Но силен, зараза! Чебурашка вышел из лазарета.
20 июня. Пьем.
20 июля. Все надоело. Из вновь прибывших четверых убили (Гена
пытался разрядить безоткатное орудие об их головы). Пить больше не
можем. Скоро дембель.
На этом записи в дневнике обрываются - никому из компании писать
больше не хотелось. Через несколько месяцев их демобилизовали, и
старшина Петрусь, крепко обняв каждого, предложил заходить еще. Потом он
все-таки решил сообщить, что служили они в военно-морском флоте
подводного базирования.
На радостях Чебурашка назюзюкался вдрызг, и его пришлось тащить в
Берлин на себе. По приезде туда Чандр написал отчет о службе в рядах
Советской Армии. Это заняло четыре пятиметровые полки в кабинете Гали.
Через три недели, отъевшись, отоспавшись, короче, отойдя от Армии,
Чебурашка явился к Гале.
- Чебурашка, Шапокляк взяли? - спросила она.
- Взяли...
- В Армии служили?
- Служили...
- А как у вас с образованием?..
На этом хроника похождений супершпионов, украденная братьями Лю из
архивного помещения ЦРУ, которая была восстановлена авторами после того,
как была изъята в полуобугленном состоянии из дымохода печи Ивана
Сусанина незадолго до канонизации оного, обрывается.
ЦЕНЗУРОЙ БЫЛА ИЗЪЯТА ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ.
------------------------------------------------------------------------
Господа! Теперь я обращаюсь к тем, у кого хватило сил и терпения
дочитать эту чушь до конца. Я обращаюсь к Вам со всей серьезностью:
Братцы! Никогда не занимайтесь подобными вещами, ибо это кажется смешным
и интересным только в момент создания и в первую неделю, а при
последующем перечтении или, не дай Бог, при попытке распечатать (на чем
- неважно, на принтере или на пишущей машинке - все равно) Вы
почувствуете полнейшее отвращение к Вашему произведению, к себе самому,
к тому дню, когда Вы родились.
С приветом к Вам
